http://www.rabkor.ru/authored/3512.html

Я уже несколько раз выступала на семинарах, посвященных феминистской тематике, правам женщин, гендерной дискриминации и т.д. И поняла, что тематика эта мужчинам нисколько не интересна. Точнее, никакой заинтересованности не то что в разрешении, но даже в сколько-нибудь серьезном обсуждении этих проблем мужчины не проявляют. А вот к самой теме относятся с энтузиазмом, на семинары такие ходить любят. Западные левые – из политкорректности и чувства долга, наши – в основном прикола ради, забавы для. 

Во время ЕСФ в Мальмё я выступала на семинаре со странным синтетическим названием «Неолиберализм, Лиссабонское соглашение и права женщин». Выступающие (только женщины) подробно и уныло рассказывали, как неолиберализм невыносимо угнетает несчастных женщин. Угнетает в разных странах, но весьма однообразно. Мои попытки повернуть дискуссию в другое русло успехом не увенчались. А я хотела привлечь внимание к тому, что нет отдельных мужских и женских проблем, есть острые социальные проблемы, актуальные для большинства населения, трудно разрешимые и в то же время маркированные как женские. Правящие и проправительственные политические силы пытаются вытеснить эти проблемы в локальные женские движения, а оппозиционные силы часто не удостаивают их своим вниманием или предлагают шаблонные, схематичные, чисто декларативные решения. 

Семинар шел вяло, женщины велеречиво негодовали, мужчины сдержанно и политткорректно кивали. Ни вопросов, ни возражений не было.Ну хорошо, семинар был сборный, без логичной концепции и серьезной системной подготовки. Этакая жертва программного процесса. Да и с переводом были сложности. 

Но вот совсем недавно я вела секцию «Положение женщин в России и социальная политика» на Форуме «Новые левые». Я долго настаивала, чтобы название секции было конкретным, с самого начала пыталась ориентировать участников на живую дискуссию, обмен предложениями, опытом, мнениями по реальным, насущным проблемам: семейная и демографическая политика, положение женщин на рынке труда, оплата труда в феминизированных отраслях и т.д. 

Выступления Йенни Граннас из Швеции и Михаила Нейжмакова были посвящены вполне понятным и конкретным проблемам. Йенни рассказывала о попытках возвращения женщин к исполнению только семейных и материнских обязанностей средствами демографической политики, которая не предполагает помощи женщинам в совмещении родительских и профессиональных обязанностей, в развитии соответствующих отраслей общественного сектора, а в ситуации выбора между семьей и профессиональной занятостью поощряет выбор в пользу семьи. Йенни говорила также о более уязвимых позициях женщин на рынке труда. Все рассказанное ею поразительным образом напоминало российскую ситуацию, несмотря на то, что Швеция славится эгалитарным подходом к гендерным отношениям. Однако у участников семинара не было никакого желания проводить аналогии, искать различия, приводить российские примеры, отражающие сходные со шведской ситуацией тенденции. Один мужчина резко и несколько укоризненно спросил: «А в чем проблема?»

Знаете, у Ильфа и Петрова в «Золотом теленке» есть безымянный персонаж – человек на пляже, одетый в костюм с галстуком и ботинки. Ильф и Петров уверяют, что на каждом пляже можно встретить такого человека. Точно так же на каждом семинаре по гендерной проблематике есть человек, который после какого-нибудь выступления спросит: «А в чем проблема?» Подоплека вопроса понятна. Все формальные права женщины получили: могут избирать и быть избранными, разводы и аборты легализованы, внебрачные дети не дискриминируются, женщины имеют право получать образование и реализовывать себя в любой профессии. А если что-то не получается – так это они просто не хотят! В чем проблема?

Совершенно уместным был вопрос Анастасии Кривошановой: не существует ли феномена «самодискриминации» среди женщин, из-за которого они сами отказываются от профессионального роста, активной общественной деятельности, самореализации. Мне эта тема очень близка и интересна, и какое-то время мы с Настей ее обсуждали, но нас никто не поддержал. Присутствовавшие в зале женщины (очень немного) слушали заинтересовано и сочувственно, но в дискуссию не вступали. Среди мужчин прокатились смешки, послышалось сакраментальное «В чем проблема-то?!». А мы пытались говорить о том, что вся система воспитания формирует у женщины представление о второстепенности для нее профессии и какой-либо деятельности вне семьи. Эти установки поддерживаются тем, что в российских семьях сохраняется традиционное распределение внутрисемейных ролей, заработная плата в наиболее феминизированных отраслях (здравоохранение, образование, социальная защита) в среднем ниже, чем в промышленности, строительстве, и т.д. Женщина остается на «нижних этажах» в любой сфере деятельности и оказывается в ситуации «двойной занятости», выполняет всю или почти всю домашнюю работу как менее ценный «кормилец». Она проигрывает из-за такой нагрузки как профессионал, разочаровывается в своих карьерных перспективах, все больше ориентируется на домашние дела – и так по кругу. Внутренние сдерживающие механизмы, представление о своих личных амбициях и планах как второстепенных усиливают действия внешнего давления со стороны общества: стойких представлений о «вечном предназначении женщины», стереотипов работодателей, сложившихся различий в моделях воспитания девочек и мальчиков и т.п. Но не было у нас союзников в этой дискуссии. И даже противников не было. 

Михаил Нейжмаков привел интересные данные о различиях уровней представительства женщин в органах местного самоуправления в зависимости от типов муниципальных образований. Прекрасный материал для обсуждения: Михаил подчеркивал, что в тех муниципальных образованиях, где много бюджетных предприятий, где бюджет в дефиците и нет спорных объектов собственности, женщин в органах местной власти значительно больше, чем там, где больше коммерческих, прибыльных или спорных с точки зрения собственности предприятий. Интересное наблюдение, дающее возможности и для обобщений, и для обмена примерами, опытом, соображениями и т.п. Нет, никто интереса не проявил. Не помогли и мои попытки выйти на более общее обсуждение: как поможет реализации прав женщин увеличение их представительства в органах власти, если то, что российские министры экономики, а также здравоохранения и социального развития – женщины, не делает ни демографическую политику, ни положение женщин более адекватными потребностям общества. Именно всего общества, потому что пресловутые проблемы материнства и детства – часть общесоциальных проблем, они касаются всех и локально, увы, не решаются. 

Но аудитория упрямо не хотела дискутировать в таком ключе. Даниил Полторацкий высказался в том духе, что обсуждать социальную политику не имеет смысла, как не имеет смысла бороться за права отца воспитывать ребенка в отвратительной буржуазной семье, которая все равно скоро отомрет. Изнасилование, насилие в семье, беспризорность и безнадзорность – не безнравственные, а просто объективные явления, черты общества власти капитала. Корреспондент «Новой газеты» жизнерадостно сообщил, что из-за ежемесячных физиологических проблем женщинам нельзя водить поезда метро, а Семен Борзенко заявил, что главное, в чем нуждается женщина, – это защита материнства, то есть своевременная выплата нормальных детских пособий и обеспечение условий для рождения и воспитания детей. От всяких там самореализаций и самодискриминаций он просто отмахнулся – к полному удовлетворению мужской (доминирующей) части аудитории.

У меня вдруг появилась дикая мысль: идейные противоречия – ничто по сравнению с межполовыми противоречиями. Не успела я эту недостойную мысль прогнать, как мне невольно вспомнились определения из учебника «Феминология и гендерная политика», в котором детально описываются так называемые биосоциальные характеристики женщин и мужчин. Учебник сообщает, что для «…женщины характерны доброта, мягкость, гуманность, демократизм. Она ближе к природе, отрицательно относится к насилию, более отзывчива на чужие переживания. Женщина легче поддается воспитанию, адаптации, менее требовательно относится к новаторству, более четко определяет свое отношение к семье, детям… Женщина более привязана к мужчине и требует постоянного подтверждения с его стороны любви, без чего теряет душевное равновесие….Однако она не лишена и негативных качеств, среди которых легко отметить забывчивость, несдержанность, истеричность, нервозность, ярко выраженное состояние депрессии, вспыльчивость, завистливость, болтливость и др.

Мужская половина рода человеческого также характеризуется как положительными, так и отрицательными чертами. Среди положительных находчивость, сообразительность, изобретательность, способность адаптироваться к новым условиям, активность психической деятельности, проявляющаяся в стремлении к самоутверждению и самовыражению… Мышление отличается большей абстрактностью. К негативным чертам следует отнести агрессивность, властолюбие, авантюризм, жестокость, сарказм, самомнение. Эмоции мужчина считает слабостью. Для доказательства любви к нему женщины требует физическую близость. Ищет удобства, комфорта дома. При нанесенной обиде меняет предмет увлечения. Речь грубовата. Мужчины чаще обмениваются мнениями о спорте, служебных делах, а не о доме, семье и др.»¹ 

Завершается глава, правда, жизнеутверждающей фразой: «Совершенно справедливо замечание, что душа, как универсум, не знает различий пола. Все, что умеет делать мужчина, может делать и женщина»². Как говорится в одном еврейском анекдоте: «Ну, ви мене успокоили!» Хотя непонятно: что имелось в виду: женщина тоже может грубить, рассуждать о футболе? Или все-таки абстрактно мыслить и творить? А как же истеричность и нервозность? Завистливость или болтливость? Не помешают?

Заметьте, речь идет о мужчинах и женщинах вообще, без социальных, национальных, исторических и, наконец, личностных различий. Итак, мы должны признать сообразительность и наличие абстрактного мышления у Дж. Буша, грубоватость речи и агрессивность у И.С. Тургенева или Г.В. Плеханова, авантюризм и любовь к футболу у К. Маркса, гуманность и демократичность у М. Олбрайт и К. Райс, отзывчивость у Е. Батуриной и Ю. Тимошенко, жестокость у Я. Корчака и Х.-К. Андерсена… Нелепо? Да. Ненаучно? Конечно! Что с этим делать: зачитать для потехи друзьям и закрыть учебник, забыв о нем? Можно и так. Только мы должны понимать, что если мы не предлагаем своего понимания гендерных различий и взаимоотношений, то его предлагают вот такие учебники. И многим этот бред придется по душе. И истерики женские многие мужчины вспомнят, и своим абстрактным мышлением погордятся. И у женщин какие-то струнки будут задеты: и гуманными их назвали, да и от «грубых-агрессивных» они настрадались. 

Общественное сознание в сфере семейных, гендерных отношений особенно нуждается в «расчистке завалов». Тут готовые формулы непригодны. На заявление о неизбежном отмирании семьи и классовой сущности изнасилования непременно найдутся не менее простые, но многим более понятные формулы о вечном предназначении Женщины, добывающей функции Мужчины и святости домашнего очага. Так мило: он бегает за мамонтами, она следит за детьми и метет пещеру, поддерживая этот самый очаг. 

И мы должны предложить свою модель отношений мужчины и женщины, свое понимание их социальных характеристик, чтобы показать, что эта идиллическая картина невозможна сейчас далеко не только потому, что мамонты давно вымерли, а пещеры у нас многоэтажные и со всеми удобствами.

Но мы не готовы не только предлагать сколько-нибудь логичную и разумную концепцию, формулировать тактические и стратегические цели социальной политики, мы даже обсуждать все это не готовы. По крайне мере, не умеем делать это, отказавшись от шаблонов и устойчивых, порой полуанекдотических представлений. Вот так и развивается житейская диалектика «инь» и «янь» по нехитрой формуле, иронично выраженной Игорем Губерманом:

мужчина должен жить не торопясь,

а мудрому предавшись разгильдяйству,

чтоб женщина, с работы возвратясь,

спокойно отдыхала по хозяйству.

¹Зуйкова Е.М., Ерусланова Р.И. Феминология и гендерная политика: Учебник. – М.: Издательско-торговая корпорация «Дашков и Ко», 2007. С. 65 – 66. Особенности стиля и орфографии сохранены.
²Там же, С. 67.